Роковая кукла - Страница 4

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Где же все? Где жители города? Где те, кто прибыл сюда на кораблях, которые до сих пор возвышаются над полем, подобно фантастическим надгробиям? И почему все эти корабли белые?

– Высокочтимый господин, – обратился ко мне Доббин, – не будете ли вы так любезны сесть верхом на меня? У нас мало времени.

Повеяло холодом, и я признался себе, что мне становится страшновато, хотя и не понятно отчего. Возможно, меня пугал вид города, возможно, я предчувствовал, что это поле окажется ловушкой. Возможно, страх объяснялся тем, что вокруг не было ни одной живой души, кроме лошадей-качалок. Да и живые ли они?

Но мне они казались вполне живыми. Я подошел к Доббину и, с лазерным ружьем наизготовку, запрыгнул к нему в седло.

– Здесь оружие бесполезно, – явно неодобрительно сказал Доббин.

Я не ответил. Черт возьми, это мое личное дело!

Доббин тронулся с места, и мы двинулись к городу через поле. От скачки можно было сойти с ума: мы двигались спокойно, без резких толчков, но лошади под нами постоянно раскачивались. Казалось, мы перемещаемся не вперед, а только вверх и вниз. Мы не ощущали тряски, мы как будто пробивались сквозь бесчисленные волны.

Мы двигались, но город не приближался, еще не приобретал ясных очертаний. Я понял, что на самом деле мы были дальше от него, чем казалось сначала. Да и посадочное поле – оно тоже на самом деле было гораздо больше.

– Капитан! – завопил Тэкк.

Я повернулся к нему.

– Корабль! – пронзительно крикнул монах. – Корабль! Они что-то с ним делают!

И верно, они – дьявол разберет, кто это, – суетились вокруг нашего корабля. Рядом с машиной возвышалось механическое устройство. Оно напоминало насекомое с коротким толстым телом и очень длинной и толстой шеей, увенчанной крошечной головкой. Из его пасти в сторону корабля вырывалась воздушная струи, и там, где она касалась его обшивки, корабль становился белым, как и другие корабли-надгробия, разбросанные по полю.

Я взвыл от злости и сильно натянул поводья. С таким же успехом я мог бы попытаться остановить камнепад: Доббин настойчиво двигался вперед.

– Разворачивайся! – заорал я. – Назад!

– Возвращение невозможно, высокочтимый сэр, – спокойно проговорил Доббин, ничуть не запыхавшийся от скачки. – У нас нет времени. Нам надо спешить в город, чтобы обрести там спасение.

– Клянусь Богом, время есть! – завопил я.

Я сорвал с плеча ружье и, держа его над головой Доббина, направил дуло на дорогу впереди нас. – Закройте глаза! – крикнул я своим спутникам и нажал на курок. Я прищурился, но все равно вспышка лазерного света, отраженного от земли, чуть не ослепила меня. Доббин встал на дыбы и закружился волчком. Когда я открыл глаза, мы уже мчались к кораблю.

– Вы погубите нас, – простонал Доббин. – Мы погибнем, безумец!

Оглянувшись, я убедился, что все лошадки следовали по пятам.

Оказывается, Доббин был их вожаком, и куда бы он ни направился, лошади послушно сопровождали его.

Я заметил, что в том месте на дороге, куда попал лазерный заряд, не было даже отметины, хотя я ожидал увидеть дымящуюся воронку. Ведь след остается от любого, самого слабого выстрела.

Сара ехала, прикрыв глаза рукой.

– Вы в порядке? – спросил я.

– Идиот! – закричала она.

– Я предупредил, чтобы вы закрыли глаза, – сказал я. – Всегда бывает такая яркая вспышка.

– Ты крикнул и сразу же выстрелил, – ответила Сара. – А мы не успели.

Она отняла руку от лица и тут же зажмурила глаза, но я успел заметить, что – слава Богу! – она не пострадала. Просто был повод поблефовать, а она никогда его не упускала.

Между тем существо, которое обливало корабль, уже удалялось от нас через поле. Оно мчалось, вытянув шею вперед, с безумной скоростью. Я даже решил, что оно продвигалось на колесах или гусеницах.

– Пожалуйста, сэр, – молил Доббин. – Мы попросту теряем время. Вы ничем не поможете.

– Еще одно слово, – сказал я, – и на этот раз ты тоже получишь.

Мы приблизились к кораблю, и Доббин притормозил. Я не стал ждать, пока он остановится. Лошадка еще продолжала покачиваться, а я уже спрыгнул на землю и бежал к кораблю. Правда, я и сам не знал, что собираюсь предпринять. Я подбежал к кораблю и увидел, что он покрыт веществом, похожим на заиндевевшее стекло. Каждый дюйм машины был затянут белой оболочкой, из-под которой нигде не проглядывал металл. Это был уже не настоящий корабль, а просто макет. Уменьшенный в размерах, он мог бы сойти за сувенирный значок.

Я прикоснулся к кораблю. Покрытие было гладкое и твердое. Теперь уже ничто не напоминало о том, что корабль сделан из металла. Я постучал по машине прикладом, и корабль зазвенел, как колокол. Звук отозвался по всему полю и эхом возвратился от городской стены.

– Что с ним? – спросила Сара. Ее голос слегка дрожал. Это был ее корабль, и он не был ей безразличен.

– Какое-то твердое покрытие, – объяснил я. – Кажется, корабль опечатан.

– Вы хотите сказать, что теперь нельзя войти внутрь?

– Не знаю. Возможно, удастся отколупать это кувалдой.

Она сделала резкое движение, и вот уже – винтовка свернута, приклад прижат к плечу. Как бы нелепо ни выглядело ее оружие, но, точно скажу, обращаться с ним она умела.

Прозвучал выстрел, и лошадки в страхе попятились. Но громче, чем выстрел, прозвучал другой звук – неприятное завывание, почти вопль. Наш молочно-белый корабль глухо загудел под ударом пули, которая, бешено крутясь, с пронзительным свистом отскочила от его поверхности. Но белизна корабля оставалась нетронутой; в том месте, куда попала пуля, не было и следа. Не было ни трещинки, ни пятнышка, ни отметины – от пули мощностью в две тысячи фунтов!